Дар сопереживания - Страница 13

Сунув паспорт в карман, Бахуд вернул Хаммади конверт, затем сказал:

– Меня беспокоит рыбак, с которым так долго болтает ваш человек. Большинство местных рыбаков сушат сети с середины утра.

Хаммади обернулся взглянуть на рыбака, и тут его столкнули в воду. Когда он, отплевываясь и отфыркиваясь, показался на поверхности, Бахуд схватил его за воротник и приподнял над водой.

– Что, тебя не научили плавать в твоем вонючем козьем загоне? Вечная проблема пустынь – отсутствие достаточного количества водоемов для купания.

Хаммади попытался ухватиться за борт лодки и получил веслом по пальцам. Потом Бахуд так перекрутил воротник, что он развернулся лицом к берегу и спиной к спасительной лодке.

– Я же тебя предупреждал, что не люблю, когда мне угрожают. Как ты полагаешь, кто сейчас пойдет на корм рыбам?

Хаммади выплюнул воду и закашлялся. Телохранители уже действовали: двое бежали к свободной лодке, третий плыл прямо к нему.

– Выбирай, – продолжил Бахуд, – можешь, если умеешь, держаться на плаву, пока тебя не подберут твои мальчики; а можешь, тоже если умеешь, доплыть до своей лодки. Или – утонуть. Последнее проще всего.

Он отпустил воротник, и Хаммади на короткое время скрылся под водой. Бахуд прикинул скорость пловца: тот быстро приближался. Если старик продержится по меньшей мере минуту, телохранитель станет героем дня.

– Работай руками и ногами, – посоветовал он вынырнувшему Хаммади, берясь за весла. – И вдыхай, только когда ты над водой. Я дам тебе знать, куда переслать мне деньги.

Бахуд не ошибся: пловец достиг Хаммади первым. Они оба неуклюже барахтались несколько секунд, пока не подоспели телохранители на лодке. К тому времени Бахуд высадился на берег в значительном отдалении от рыбака, с деланным безразличием наблюдавшим за происходящим.

Пройти паспортный контроль в аэропорту Монреаля несложно. Канаду не обременяет проблема терроризма, и, в отличие от Соединенных Штатов, проверка пересекающих границу для выявления подозрительных лиц проводится довольно небрежно, скорее ради проформы. Паспорт, которым его снабдил Хаммади, был достаточно хорош, чтобы благополучно проникнуть в Канаду, но, как знал Бахуд, будет рискованно пытаться пересечь с ним границу США.

Ему попался совсем молоденький агент Иммиграционной службы, новичок в своем деле. Бесконечные вереницы туристов и возвращающихся на родину из путешествий канадцев не успели еще притупить его любопытства и снизить остроту зрения, что непременно случилось бы через полгода работы. Пока же его переполняло служебное рвение. По параметрам стандартной проверки Бахуд не вызывал ни малейшего подозрения и совершенно не походил на террориста. Для любого, даже профессионального глаза, он представлял из себя того, кем и хотел казаться, неприметного туриста из Польши, воспользовавшегося новообретенными свободами своей страны, чтобы посетить родственников в польском анклаве Оттавы. Паспорт был подлинным, одним из нескольких сотен предоставленных в распоряжение Хаммади и Бени Хасана симпатизирующими коммунистическими властями до начала крушения партийной системы. Компетентный специалист по подделке документов, знакомый Бахуду со времен службы в Советской Армии, вклеил туда его фотографию и поставил все необходимые печати и штампы. Заглядывать в паспорт во второй раз не было причин, разве что из любопытства.

Агент – стоявшая на столе табличка подсказывала его фамилию: Мигер – видел до этого настоящий польский паспорт только в учебном классе. Внимательно сличив фотографию с оригиналом, он стад медленно пролистывать странички со штампами виз. В его усердии явно сквозило стремление продемонстрировать власть, произвести на туриста впечатление. Мигер еще не привык к своей власти над людьми, но чувствовал беспокойство, возникавшее при малейшей задержке с его стороны даже у тех, кому нечего было бояться. Любая пауза заставляла людей нервничать и потеть. Это доставляло Мигеру острое наслаждение.

К несчастью для Мигера, реакцией Бахуда на задержку явилось не беспокойство, а действие.

– Что-то не так? – спросил он, наклоняясь вперед. Ближайший вооруженный охранник из службы безопасности аэропорта стоял прямо позади него. Он ничего не увидит, знал Бахуд, тело заслонит его действия. В зале находился еще один охранник, но он был далеко и в тот момент, когда Бахуд заговорил, повернулся к туристу, разыскивающему нужный выход. Если его взгляд случайно наткнется на Бахуда и Мигера, охранник увидит только пассажира, тихо беседующего с агентом. Многие из проходивших иммиграционный контроль волновались из-за тех или иных вещей, не предназначенных для чужих ушей.

Мигер поднял глаза от паспорта и слегка отстранился, когда Бахуд навис над ним. Левая рука Бахуда, отвлекая внимание Мигера, потянулась за паспортом, и тот не видел, что делает правая рука Бахуда, пока не почувствовал давление большого пальца, нажавшего ему на шею немного повыше ключицы.

– Полагаю, все в порядке, – с улыбкой проговорил Бахуд. Забрал паспорт, затем перехватил руку Мигера, когда молодой человек потянулся к кнопке тревоги под столом. Пальцы Мигера судорожно задергались, глаза уставились на Бахуда, затем закатились, сделав его похожим на актрис немого кино, картинно падавших в обморок при получении плохих известий.

Будь у Бахуда время, он зажимал бы сонную артерию молодого человека, пока тот не умер бы от кислородного голодания мозга, но сейчас ему была дорога каждая секунда. Охранник в отдалении освободился от бестолкового туриста и теперь смотрел в их направлении. Его товарищ за спиной Бахуда в любой миг мог заподозрить неладное.